Исповедь Дракулы - Страница 42

«…Обремененный годами и болезнью, сознавая, что конец его близок, а жизнь может продлиться всего несколько мгновений, он обрекал себя на почти верную гибель. Но разве могло волновать его место и время собственной кончины, если он шел на смерть за народ христианский?! – задумчиво перечитывал Пий строки своих «Записок», где, говоря о себе в третьем лице, пытался объяснить потомкам мотивы своих поступков. – Наши отцы лишились всей Азии и Иерусалима. Мы лишились Греции и нескольких европейских государств. Во всем мире у христианства осталось только одно маленькое убежище: потому, сознавая крайнюю степень опасности, отец всех христиан сам отправился навстречу неприятелю. Несомненно, война не соответствует предназначению пап, равно как и немощности старцев, но когда над святою верой нависла угроза гибели, кому по силам удержать нас? За нами пойдут многие наши кардиналы и епископы. Мы двинемся под развевающимся знаменем, со святыми мощами и самим Иисусом Христом в святом причастии. Разве откажутся христиане последовать за наместником Божьим и всем церковным синклитом, направившемся на защиту веры и человечества?».

С сожалением отложив «Записки», которые ему так и не суждено было закончить, Пий II принялся просматривать другие бумаги. В кипе документов, занимавших большую часть стола, лежало последнее донесение Модруссы. В нем легат сообщал о том, что король Матьяш готов в любую минуту выступить в крестовый поход во главе своих войск и лишь ждет соответствующего распоряжения его преосвященства. Так же к письму прилагался еще один документ, который в спешке Пий даже не прочитал, ведь это свидетельство относилось к событиям двухлетней давности и было важно скорее для истории. Сейчас в тиши кабинета, в последние мгновения затишья перед грозной битвой, понтифик наконец-то решил прочесть это обрывочное, в спешке продиктованное письмо, где рассказывалось о победе валашского князя Дракулы, обратившего в бегство самого Мехмеда Завоевателя. Старые, подрагивавшие руки папы взяли бумагу:

«Султан осадил его и обнаружил его спрятавшимся в горах, где влахи (Дракула), поддерживаемый естественными природными условиями, находился в окружении 24 тысяч человек, которые с готовностью следовали за ним. Когда он понял, что должен или умереть от голода, или погибнуть от рук жестокого врага, и, рассматривая оба этих варианта, пришел к выводу, что они оба не достойны храбрых мужчин, он отважился совершить знаменитый акт, который хорошо запомнился. Созвав своих людей и объяснив им ситуацию, он легко убедил их проникнуть внутрь вражеского лагеря. Он разделил людей так, что или они должны были смело умереть в сражении со славой и честью или еще, если судьба была благосклонна к ним, они должны были бы мстить врагу необычным способом. Так, используя нескольких турецких пленных, которые были захвачены в сумерках, когда они опрометчиво бродили вокруг лагеря, он проник глубокой ночью с частью его отрядов в турецкий лагерь до всех укреплений, и в течение целой ночи он быстро носился подобно молнии во всех направлениях и вызвал великую резню, столь большую, что если бы другой командующий, которому он поручил оставшиеся силы, был бы таким же храбрым, или если бы турки меньше слушали повторяющиеся приказы султана не оставлять гарнизон, влахи, несомненно получили бы величайшую победу. Но поскольку другой командир [боярин по имени Галес] не смел атаковать лагерь с другой стороны, как было согласовано… Дракула провоцировал устройство невероятной резни, не потеряв много своих людей в таком большом столкновении, хотя было много раненых; он оставил вражеский лагерь до рассвета и вернулся к той горе, откуда он пришел, безо всякой отваги, следующей ему. С тех пор он вызвал так много ужаса и тревоги среди всех. Расспрашивая участников сражения, я узнал, что султан перестал доверять ситуации. В течение ночи он секретно оставил лагерь и позорно бежал, и продолжил бы этот путь, если бы ему не сделали выговор друзья, и его не привели бы обратно почти против его воли…»

Пий отложил исписанные страницы. На его болезненном лице появилось выражение печали. Возможно, Влад Дракула, князь маленькой Валахии и являлся тем посланником Божьим, которому предначертано было изменить ход истории. Возможно… Но теперь это были лишь праздные раздумья. Пий задул горевшие на столе свечи – настало время отходить ко сну. Завтра ждало слишком много дел, – войска под предводительством понтифика должны были выступить в крестовый поход.

19 июня 1464 года папа Пий II покинул Рим вместе со своим войском, направившись в поход против османов. Изнемогая от изнурительной лихорадки и опасаясь, что вид его страданий лишит бодрости крестоносцев, понтифик скрыл свою болезнь, запретив сообщать о ней. По всему пути следования воинов креста народ молился об успехе экспедиции и приветствовал папу как освободителя христианского мира. Но этому походу не суждено было состояться – 14 августа, в Анконе, в два часа ночи Энеа Сильвио Пикколомини, вошедший в историю под именем Пия II, скоропостижно скончался. В ту ночь, по свидетельствам очевидцев, разразилась сильнейшая гроза и непогода.

Приемником Пия стал папа Павел II – хитрый венецианец, любивший помпу, восторгавшийся своей внешностью и не склонный выполнять собственных обязательств. Обещанный им крестовый поход так и не состоялся – новый папа лишь на словах беспокоился о турецкой угрозе, предпочитая проводить время в праздниках и праздности, теша граждан вечного города забавами вроде еврейских бегов.