Исповедь Дракулы - Страница 127

127

Пейзаж за окном тонул в предрассветных сумерках. Даже ночью жара не отступила, и вязкий, раскалившийся за день воздух наполнял комнату, затрудняя дыхание. Поднявшись с постели, князь подошел к столу, зажег свечу. Озноб усиливался, несмотря на духоту, и только работа отгоняла мысли о смерти. Взгляд скользнул по озаренной трепетным огоньком свечи стопке писем – на эти послания надлежало дать срочный ответ. С той поры, как Дракула переехал в Трансильванию, он занимался интенсивной перепиской – искал новых союзников, восстанавливал порванные связи. Порог его дома переступало множество людей. Встречи с Драгомиром и Гергиной принесли Владу подлинное счастье, и он снова и снова вспоминал эти изменившиеся, постаревшие, но такие родные лица. Верные соратники, прошедшие плечом к плечу весь путь, вновь собрались вместе, готовясь к новому бою. С ними можно было побеждать.

Воспоминания о друзьях отразились теплотой во взгляде, но вскоре выражение глаз князя стало сосредоточенным и злым. Он думал о Матьяше. Сегодня предстояло написать немало писем, но начать следовало с самого неприятного, чтобы поскорее покончить с унизительным делом. Нужда заставила его обратиться за материальной помощью к своему заклятому врагу. Навязав в жены двоюродную сестру, Матьяш не позаботился о приданом, если, конечно, не считать двух подаренных на свадьбу портретов молодоженов, и теперь, переехав в Трансильванию, Дракула остался практически без денег. Одному ему вполне хватило бы тех средств, что он получал на должности капитана венгерских войск, но жена и новорожденный мальчик требовали больших затрат.

Выводя каллиграфическим почерком строки послания, Дракула думал о том, в какое нелепое и унизительное положение поставил его венгерский король. Влад Воевода вынужден был просить у него сумму в двести форинтов на постройку дома, сопровождая просьбу витиеватыми комплиментами. Он просил деньги у коронованного вора, бесчестно захватившего валашскую казну осенью 1462 год. Впрочем, князь мог утешать себя тем, что оказался не единственной жертвой мошенника. Его деньги исчезли так же бесследно, как и немалая сумма, ассигнованная римским папой Пием II на крестовый поход, и куда они сгинули, мог ответить разве что только господин Эрнуст – еврей-ростовщик, которого Корвин назначил своим казначеем и главным сборщиком налогов. Но искать справедливость было бессмысленным делом. Владу требовались деньги, и приходилось просить их у того, кто обладал реальной властью. Такова была участь слабых, и разорвать этот порочный круг можно было, лишь заняв достойное положение в обществе. А пока оставалось только унижаться и молить…

Солнечный свет растворил слабый огонек свечи. Закончив писать, Влад поднялся из-за стола, намереваясь немного прогуляться на свежем воздухе. За дверью послышалось хныканье ребенка. Малыш был крикливым, беспокойным и раздражал Дракулу. Резко отворив створку, он хотел, не задерживаясь проследовать мимо жены, но почему-то замедлил шаг, увидев склонившуюся над колыбелью женщину. На миг она представилась ему Лидией… Князь проглотил комок и, стараясь скрыть эмоции, заговорил будничным тоном:

– Если все сложиться, как я планирую, возможно, еще в этом году мы переедем в собственный дом. Не дело с маленьким ребенком скитаться по чужим очагам. Я собираюсь обосноваться в Сибиу – это неплохой город, а главное – меня там хорошо примут, – Влад подошел к колыбели, в которой копошился крошечный живой комочек. – Как ребенок?

– Михне уже лучше. Сегодня всю ночь крепко проспал и лобик не такой горячий. Бог даст, он скоро поправится.

– Да, надеюсь.

Он хотел, чтобы вернулось прошлое. Хотел, чтобы рядом с ним стояла Лидия, а впереди их ждала долгая жизнь. Но время не могло идти вспять, и ничего уже нельзя было изменить…

Трансильвания, окрестности Братова

– Все будет хорошо, с этого дня все изменится, – Дракула похлопал сына по плечу. – Больше мне не придется подписывать письма «Ладислаус Дракула», теперь для них я Влад Воевода, князь земли валашской.

Не в силах скрыть радостное возбуждение, Дракула несколько раз прошелся по комнате, снова остановился перед сыном:

– Вдумайся, Влад, какой договор нам предстоит заключить – венгерский король, князь Молдовы и претендент на престол, пока не имеющий ни власти, ни денег, на равных заключают союз. В этом договоре три равноправных стороны, три участника и один из них – Влад Воевода. Союзники нуждаются во мне, они прекрасно знают, что султан боится только одного человека, и этот человек – я. Понимаешь?! Матьяшу пришлось признать мою роль! Венгерский король, молдаване, Ватикан, все, кто хоть что-либо смыслит в политике, понимают, что только Влад Воевода может остановить неверных! Эти лицемерные интриганы признали свое поражение, они назвали победителем меня! Справедливость восторжествовала, Бог на моей стороне. Я выдержал все испытания и теперь я буду диктовать условия! Я вышвырну Лайоту из Валахии, верну трон, а потом пойду дальше – освобожу от гнета неверных Болгарию, Сербию, войду в Константинополь, водружу крест на купол святой Софии! Я, Влад Воевода! Этот день – начало новой жизни, в которой все будет идти по законам справедливости! Бог защищает меня и указывает верный путь! Больше меня не посмеют называть злодеем и убийцей, больше не будет грязи, клеветы, обмана…

Дракула осекся на полуслове. Он понимал, что говорил слишком много, что князю не престало столь бурно выражать эмоции, сопровождая слова излишней жестикуляцией, но ничего не мог поделать. Все эти годы он нес груз ложных обвинений, все эти годы его подвергали несправедливым нападкам, а он не имел возможности даже слова сказать в свое оправдание, не мог защитить свою честь.

127